КРАТКАЯ ИСТОРИЯ ПЕРЕСЕЛЕНИЯ ГРЕКОВ ЦАЛКИ ИЗ ТУРЦИИ

Константин П. Аврамидис 

Чтобы рассмотреть историю Цалки необходимо начать с истоков переселения, т.е. с 1828-29годов, что совпадает с периодом Русско-Турецкой войны на Кавказе.

ГЛАВА -I

 В начале посмотрим где жили греки в т.н. Азиатской Турции.

Азиатская Турция в административном делении своем представляла в то время несколько отдельных областей, управляемых пашами.

По границам России, начиная от Черного моря до Персии, лежали пашалыки: Ахалцихский, Карсский и Баязетский, а за ними Арзерумский, Ванский и Мушский. Эти шесть пашалыков составляли так называемую Турецкую Армению. А Трапезундский, Диарбекирский, Сивасский, Такатский и Моссульский пашалиги- образовывали Анатолию.

Все эти одиннадцать областей подчинялись одному общему правителю в лице сераскира Арзерумского, которому вверялось бесконтрольное владычество над Арменией и Анатолией. Достоинство это почиталось в Турецкой  (Османской)  Империи одним из важнейших, и сераскир Арзерумский облекался полной деспотической властью: он ведал всеми войсками и администрацией края, учреждал налоги и подати, сменял и назначал начальников, выносил смертные приговоры. 

 В свою очеред пашалык делился на санджаки, а санджаками управляли беки, упорно стремившиеся удержать некогда принадлежавшую им самостоятельность. Беки поставлены были в зависимость от пашей, которым предоставлялось право назначать и сменять их по личному усмотрению, но право это в огромном большинстве случаев оставалось чисто номинальным. 
Здесь надо отметит следуюшее-- из истории известно,  что после падения Константинополя султан Мехмед II Фетих ввёл систему миллетов по которым все мусульмане считались османами, а православные стали рассматриваться как одна Греческая Община (миллет) во главе с Константинопольским патриархом. (Были также и Армянскии,  и Еврейский милети....). 

 Из отмеченных пашалигах греки компактно жили в Трапезунскии и в западной части Арзрумского пашалигов – Байбуртскии и Гюмушханскии санджаки где они занимались  в основном горным делом были казёнными рабочими и пользовались определёными привилегиями от властей;  
И южнее самого Арзрума, на границе с Курдистаном Мушского пашалига, в Казыкегском санджаке  на плоскогорье Хорти*, расположенного между горами Пелантакен с севера и Аладжадаг с юга. В перемежку с населённими пунктами других азиатских  народов, таких как, курдов, армян, айсори, тат (горные еврей), туркмен, таракама и др. были и греческие сёла.* (например:  Бармаксз –на юго-западе санджака и Башкей на северо-востоке).
 В этих краях Османская власть не допускала совокупное поселение отдельных народностей из-за боязни создания анклавов и расселяла их вперемежку. Кроме того не допускались моноэтнические поселения. В каждой христианской или семитской  деревне  обязательно жили и несколько семей магометан.

Именно здесь, в этой среде, Греки, как и другие народности проживающие вместе с ними, смогли сохранит каждий из них свою веру. Курды, доминирующая как основная нация в данном регионе, несмотря на то что они в основном мусульмане сунити, в отличие от других сунитов,  относились толерантно к другим нациям и с уважением относились к их вере вероисповеданию.  Как пишуть иследователи куртологи –  Несмотря на то что Курды в основном мусульмане-сунити,  однако они сохранили и свою древную веру – Зарастризм и её модификации. - “Они отличаются своим уважением к другим нациям и представителям других религии,  участвуют  в религиозных церемониях иных конфесии.”***

 Здесь, в юго-восточной Анатолии, центральная власть Порто не имела большого влияния. и единственное в чем отражалось ихнее присутствие в этых краях  это были разного рода налоги, которые платили исключительно только православные  Греки  (кроме местных налогов разумеется).  Хозяевами были местные Беки. Невыносимое налоговое бремя, и тяжёлые условия проживания из за притеснения местными вельможами многие греки,  да и не только греки, а и армяне, и семиты, и туркмены,  вынуждены были записаться курдами. Курды их не признавали полноценными курдами  и называли их - “ Райия”.  Что касается вере они хот и стали на виду магометанами, а христианскую веру не позабыли и втайне исповедовали. (Были  криптохристианами)

Греки жили и в других  населённых пунктах, но не обособлено, а как торговцы, ремесленники и т.д. Например, достоверно известно, что у самых крепостных стен сераскира  Арзерума была греческая колония торговцев до 400 душ. Не исключено что такие же поселения, но естественно более мелких масштабов, были и у других крепостных стен.

Если ко всему этому добавит и тот факт, что в это время в этих краях господствовало жестокое феодально – крепостное правление,  то станет очевидным, что даже если и были здесь (кроме указанных санджаков,) малочисленные группы греков, то и те ассимилировались бы с разного рода многочисленными турко-сельджукскими племенами.

По другому обстаяли дела в Гюмюш-Ханском (Аргирополслом) санджаке . Ещё со времён XVI века греки Аргирополи были "казённые"- принадлежали сословию государственых граждан- имели право построит церкви, был у них и свой митрополит (Один из шесты Трапезунской эпархии).  Из побережий стекались сюда всё больше и больше греков.

К началу XIX века здесь уже проживало более 200-250 тысяч жителей, в основном греки.  Что они были там в основном рабочими на рудниках, свидетельствует и тот факт, что после Адрианопольского договора (1829), Порто всячески старалась, разными лготамы, удержать их на месте и не дать эмигрировать. В последствии после переезда греков в Россию (1853-54 гг и 1861-63 гг) , горное дело в этом регионе пришла в упадок и остановилась на долгие времена.

 (См.схему-карту 1)

 * Климат и рельеф этого региона удивительно похожи на Цалкский (Триалетский) 

**Бармаксз, населённое греками, располагался у подножия Кашимирского хр., за которым были владения кочевых курдских племён.
  ***Тбилисские курды и греки, даже в наши дни 28 Августа  в Дидубииском Храме Успения Богородицы  вместе отмечают  День Успения  
--------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------                                                             
                                                                       ГЛАВА -II                                                                

                                                                   У ИСТОКОВ

 Чтобы лучше осмыслить, вникнуть и понять ту ситуацию, обстановку, которая была в ту пору у истоков переселения наших Цалкинцев, обратимся к опубликованным в Тифлисе в конце XIX века документам:

  Двенадцатого августа 1829 г. (нов.стил, т.е. 25 августа) главнокомандующий граф Паскевич лично передал полковнику Симоничу приказание занять город Гюмюш-Хане (Аргирополи - провинции Халдея) , лежавший всего в семидесяти пяти верстах от Трапезунда и славившийся в крае богатыми серебряными рудниками, на которых работали исключительно греки.. Поэтому христианское население в Гюмюш-Хане было весьма значительно, и там же находилась кафедра греческого митрополита.

 Штаб главнокомандующего тогда была расположена в Байбурте, в 35 верстах западнее Арзерума;  спустя два дня штаб передвинули западнее,  на 17-18 версты у местечка Балахор, единственное урочище откуда можно было спускаться в Трапезунской направлении

  Дорога к Гюмюш-Хане, начинаясь равниной, входит потом в ущелье и становится до того затруднительной, что, по выражению графа Симонича, “превосходит всякое описание”. Почти на всем протяжении дороги, особенно в некоторых местах невозможно было проехать верхом, и даже привычные к горам мусульмане* спешивались, проводя лошадей в поводу. На самом перевале, занимая вершину Гяур-Даг, стоял неприятельский наблюдательный пост. Выдвинутая вперед кавалерия скоро прогнала его и, преследуя семнадцать верст, захватила нескольких пленных. Между тем наступила ночь, а отряд ощупью все продолжал подвигаться вперед за невозможностью остановиться на тропинке, висевшей над бездной. Наконец кое-как разыскали небольшую площадку, и весь отряд ночевал на ней, сбившись в тесную кучку.

   “С рассветом 13 августа двинулись дальше. До Гюмюш-Хане оставалось уже верст пять или шесть, как по дороге показалась торжественная процессия: греческое духовенство с хоругвями и иконами, сопровождаемое целой массой народа, шло навстречу, оглашая воздух священными гимнами на древнем эллинском наречии. После короткого молебствия городские ключи были поднесены графу Симоничу самим митрополитом. И как трогательна, как умилительна была эта картина братской встречи двух единоверных народов в далекой мусульманской стране, где столько веков не раздавалось молитвенного пения.”  

  Посреди дикой природы Гюмюш-Хане, тонувший в густых фруктовых садах и виноградниках, производил самое приятное впечатление. Город большой, красивый, с домами большей частью европейской архитектуры, построен был, однако, на такой гористой местности, что жители совсем не держали повозок или арб, по невозможности употреблять их в домашнем быту; даже в окрестностях города не нашлось ровной площадки, где бы стать лагерем, и войска разместили у жителей. Пехота стала в домах, а кавалерия заняла сады.

  Турецкие войска, занимавшие Гюмюш-Хане, ушли отсюда только за несколько часов до прихода русских; за ними бежали и жители-мусульмане, предварительно разграбив дома христиан, оскорбив женщин и предав смерти несколько человек, пытавшихся прибегнуть к самозащите. Все эти неистовства прекращены были только с появлением передовой русской кавалерии, которая поспешила разогнать грабителей. Частное имущество бежавших магометан осталось неприкосновенным, и дома и лавки их были тщательно опечатаны.

    "Занятие русскими города совпало как раз с праздником Успения Пресвятой Богородицы, и 15 (28 по с.ст). августа в соборе была совершена торжественная литургия. Старинный, с почерневшими иконами храм, величественное служение митрополита, греческие напевы, сохранившиеся здесь едва ли не с пс первых времен христианства, наполняли сердца присутствующих чувством неизъяснимого восторга. В первый раз после четырехмесячных походов, посреди отдаленных гор, молились русские солдаты в стенах православного храма, окруженные многочисленным единоверным им населением. И сам маститый митрополит, преклонявший колени во время чтения благодарственных молитв, и духовенство, и весь народ плакали счастливыми слезами. Им, не знакомым с политикой, казалось, что пробил час их освобождения и что под охраной русских штыков начнутся для них теперь века счастья и благоденствия. Гром артиллерии, огласивший пустынные скалы при возглашении многолетия русскому императору, как бы закрепил в народе эти светлые надежды, и все разошлись по домам счастливые, радостные."

  Но час народной скорби, страха и общего бедствия уже тяготел над городом. Вечером прискакал курьер и привез графу Симоничу приказание оставить Гюмюш-Хане и отступить к Балахору. (Это село находилась на пол пути до Байбурта, на перекресте дорог одну в сторону Гюмюш-Хане и другой в сторону Трапезунда.)

Нельзя описать того потрясающего впечатления, которое произвело это известие на жителей. Уныние христиан было невыразимое. Митрополит, сохранивший более других присутствие духа, именем целого города умолял главнокомандующего не покидать их в жертву мщения лазов. Но при всем желании покровительствовать христианам, Паскевич должен был подчиняться важности военных соображений, и все, что он мог сделать в пользу города, это продлить пребывание отряда в Гюмюш-Хане еще на два дня. Несколько десятков городских семейств вызвалось следовать за русскими войсками, но большинство не знало, на что решиться: с одной стороны – их пугала неизвестность будущего, сдругой – грозным призраком вставало мщение турок; да и самая краткость времени мешала подготовиться им к выступлению.

 Митрополит при всей опасности своего положения, как добрый пастырь, решился разделить судьбу остающихся жителей. Попечение о благе народа внушило ему мысль ехать в турецкий стан и заявить, что русские насильно увели с собой несколько граждан и что остальные просят у сераскира защиты и покровительства. Граф Симонич одобрил это решение, и  поездка митрополита, хотя  до некоторой  степени,  ослабила  ужасы  мщения.

Восемнадцатого числа 1829 года (31-го августа по н.ст.) утром граф Симонич выпроводил из города обоз переселенцев под прикрытием кавалерии, а в сумерках выступила за ними и пехота. Слух о том, что русские покидают Гюмюш-Хане, в тот же день дошел до сераскира, и к вечеру войска его стояли уже в девяти верстах от города. Передовой турецкий отряд подвинулся еще ближе На следующий день и уже 2го сентября в стан войск к 28-им семьям аргирополских беженцев присоединились и 32 семей греков из Мадана. По указанию графа Паскевича им всем было выделено провианту на трёх дневное питание  и  13 арб из-за отсутствие таковых у этих измученных от горных труднопроходимых  троп и переправ людей.     После двухдневного перерыва в Ерзруме отправились дальше через Карс в Гюмри, где прошли 14 дневный карантин и добрались до с. Н.Цинцкаро от 15 до 20 Октября. Надо отметит что на дороге из Ерзрума до Карса к ним присоединились в обшей сложности еще 31 семей. 
------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

ГЛАВА-III

Обстановка на Цалке до переселения христиан из Турции (1806-1830гг.)

 Об этом периоде нам удалось выяснить из различных источников нижеследующее:

 После многочисленных нашествиях Персов и Арабо-Оттоманок местное грузинское население на Цалке было почти полностью истребленно или отправленно в пределах Персии. Полностью были сожжены леса триалетского нагорья, а церкви и монастыри -разрушены. Зато укрепили две деревни -заставы на самом Триалетском хребте, населёнными татарами (так магометан называли и называют в этих краях грузины). Это мусульмане, по всей видимости из Карабака, поселившие на заставах ещё в конце XVIII столетия (1772-1795гг).

 По всему региону свирепствовали отряди татаров и лазгин, которые грабили местных жителей, угоняли скот. Аналогичная ситуация была и южнее Цалки, в Борчало-Башкечет, с той разницей, что там нападки были со стороны турков Ахалцихского пашалига и лазов.

 Грузины остались, по видимому, в труднодоступных двух селениях -по всей вероятности  в селах Реха и Гомарети. Есть предположение и косвенные доказательства того, что грузины могли быт и в Цинцкаро*. 

  Кроме них в эти краях жили также переселившиеся из разных мест Греки и Армяне. Вот что пишет в своём отчёте в 1832г. статский советник Вальтер фон Кронек о народонаселения Цалки: " В Цалкской окружности, кроме вновь переселенных турецких выходцев, имеются и старожилы, переселившиеся из разных мест от 10 до 30 лет тому назад. В 6 деревнях имеются старожилые, а именно: греков 16 семейств (61 муж. и 63 жен.), армян 17 семей (59 м.-61ж.), грузин 55 семей( 229м.- 138ж.), а в двух деревнях татары 28 семей (94 м.-76 ж.) Итого -116семей, 786 душ". (К сожалению не указанно именно в каких селениях).

Откуда появились и где жили здесь греки?

После нашествия Ага-Махмат хана в 1795 году всецело были разрушены шахты и медно-плавильные заводы Алаверли, где в основном работали греки, переселённые здесь грузинским царём Картл-Кахети Ираклием-II ещё с 1763 года из Аргирополи (Гюмюш-Хане) и Меден (Байбурта).  Греки разбросались по близлежащим регионам (многие из них поселились в селение Опрети -1796-1803гг.). И вполне вероятно что часть из них оказались и на Цалке. (К 1831 году в Алаверди из всего города остались только 23 душ.)

Забегая вперёд скажем, что русские впервые здесь, в эти края, появились в промежутке 1806-го и 1809 годами и с их появлением устремились сюда и греки (в основном Алавердские).  Воиска первым делом занялись строительством оборонительных укреплении, караульных постов. Начали возводить крепость с фортификационными сооружениями и казармы для войск на Цалке:

-Крепость “Цалка” в долине реки Храми в районе нынешнего с.Куния -Гала,

-Kараульний пость “Лебединное” - тоже на Цалке. возможно в окрестности совр. деревни Пошт (от слова Пост -сторожили так объясняют происхождение этого названия)

 Здесь же отметим, что вес регион, а не какое нибудь отдельное поселение, тогда назывался Цалка.

 Так вот, по нашему мнению, именно на строительство этих сооружении были привлечены Греки, известные строители такого рода объектов по всему Кавказу тех времён. (У нас имеются достоверные источники, что Греки построили знаменитое Шатили, за 9 пар быков за каждую башню (всего заплатили им 46 пар скотины), башны в Хевсурети, церкви и монастыри в Имерети и Рача, и многие другие). Ещё одним доказательством того, что крепость построили Греки, в её первоначальном названии – Кастрон* (по греческий крепость – Κάστρο*). Русские само крепость назвали -Цалкским.

 С 1817 года, после расквартироватия Штаба 7-го карабинерного полка в урочище Башкечет (в близ Дманиси), русские начали строить и дороги, где могли быт исползованны и рабочие - греки. (Имеется запись в архивах, что военное командование на строительство дороги Башкичет-Цалка привлекло 260 обывателей).

  Крепость представлял собой каменную стену высотой до 6-8 метров с пятью бастионами и форштатом с населением. (по аналогии Гумринской крепости, построенной чуть позже 1825-26гг., описание которой у нас имеется)

 Здесь же было построено и (или возможно отремонтирована старая грузинская) церковь для служивых и остальных православных жителей (возможно та, которая осталась под водой Цалкского водохранилища.) Была единственно действующей церковью вплоть до 1840-45гг по всему региону и была по всей видимости Кафедральной, до построения Манглиской кафедральной церкви в 1886-90 гг на пожертвования самого Императора. (в Манглиси до того, ещё в 1824г., была построена Русская бревенчатая церковь- но не кафедральная)

  Получится естественным заключение, если допустим, что Греки жили именно в с.Куния –Гала, (Кастрон). Но все ли из 16 греческих семей жили здесь? Мы допускаем возможность того, что могли жить и в окрестности с. Бешташети –( Кечет).  И вот почему. Русские военные тогда, для приёма беженцев, создали, по решению Комиссии по приёму переселенцев, (действующую по решению наместника Ермолова ещё с 1816г.), карантинные посты - один на дороге из Манглиси в сторону Куня-Гала, и другой на дороге от Башкичет (недолеко от нынешней Дманиси), туда-же. Они были расположены предположительно в окрестностях нынешних с.с. Бешташени, левобережье и Цалки (Бармахсз), правобережье. А для тех же строительных работ по устройство участков и обслуживания вновь прибывших (переводчики, священники, писари), греки были как раз подходящие.

  Если обобщить все выше сказанное, то получится ниже следующая картина:

-на Цалке, до переселения основной массы греков и армян из Турецкой Анатолии в 1828-1831гг, жили семей 116,  обшей численностью -886 душ        1.Грузин- в селениях Реха, Гомарети и Цинцкаро(?)*, (*если принять во внимание тот факт что в семье Гюрджиевых хранились два евангелия: - одно, пергаментное,  времён царицы Тамар, и  второе, на бумаге 1534 г. из монастыря в древнем Тао в Турции;  бытует в Цинцкаро и такая клятва- “Клянусь евангелием Гюрджигил”)

 2.Греки (поселившие в этих краях 1803-19 годах)-Гуниа-Кала (Кастрон), Бештанашени(?), и наверное в с Гумбати (-"до нашего приезда здес жили 4 семей " – утверждають старожилы села)

  3.Татари –Назрали (Чолян) и Арджеван-Сарван

  4.Армяне- ?

   К переселению, (к 1930г.) кроме Цалкской низменности, которая принадлежала казне, земли принадлежали на северо-востоке по триалетскому хребту Баратову, южнее- Орбелиани , а на западе (Сомхития) – Цицианову

   Граница между Российской Империи и Турцией (Порту) в ту пору проходила:- от Мегрелии, далее Имеретия-Боржоми -Цалка- Башкичет (Дманиси) и на юг до Гюмри  (Александрополь). Далее уже следовало Эриванское Ханство Персии, освобождённое русскими в 1826 г. и присоединённое к Империи в 1827 году.

  Именно по этому и построили на Цалке крепость ещё при Ермолове –самое близкое к Турецкой границе, а другая подобная крепость была построена в Гумры в Шурагеле.

 С самого начала – 1815-16 гг, на Цалке в крепости стоял караул в составе 40 солдат из 5-ой роты егерского полка. В последующем, уже по очереди, по одной роте из состава того же полка. Одной из таких рот, 6-ой егерской, командовал капитан Григорович (в последующем –авг.1829 г. - герой Байбурта). Состав роты: 4 оберь-офицера, 14 унтер-офицера, 7 музыкантов, 126 рядовых и 2 нестроевых.

  Этот полк сначала назывался “ 7-ой егерский”, за заслуги в боях Карабага 1817г.  переименовали в “7- ой гренадерский”, в далнейшем с 1827 года – за освобождение Эриванского Ханства от персов в “Эриванский гренадерский полк”, и был одным из самых известных полков в Царской Армии за всю историю Российской Империи.

   А в Манглиси , куда с 1824 г. была перенесенна из Башкичет (Дманиси) летняя Штабс-квартира полка, стояли 2 роты.

   Именно для передислокации войск из Башкечет в Манглиси понадобилась тогда строительство дорог сразу по двум направлениям – Башкечет-Цалка и Цалка-Манглиси. Строительство велось силами двух рот в первом направлении и одной роты в сторону Манглиси. В обоих случаях были привлечены также "обыватели", почти в два раза превышающие численностью самих солдат. Был такой случай: жители из одной деревень Цалки отказались представит арбы для дорожных работ, тогда военное начальство ввела экзекуцию в деревню.

   Работы начали ранней весной (в Феврале 1823 года) и закончили осенью.

 (См. Схему –карту 2)

 *если принять во внимание тот факт что в семье Гюрджиевых хранились два евангелия: - одно, пергаментное,  времён царицы Тамар, и  второе, на бумаге 1534 г. из монастыря в древнем Тао в Турции;  бытует в Цинцкаро и такая клятва- “Клянусь евангелием Гюрджигил”

*Кастрон -с таким названием это село упоминается у историка Сократа Ангелидиса.

*. на всех русских картах периода 1863-1905 годов с. Бешташени именуется как Бешташетъ, (а до того-  Пошт-Нет),  а с.Бармахсз- Бармахли.
-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

                                                                ГЛАВА -IV

ПЕРЕСЕЛЕНИЕ

Переселение христианского населения на Цалке из Турции можно разделит на две основные этапы: первое это 1828-30 гг. и второе- 1853-56 гг.  Миграционные процессы конечно длились вплоть до 1919 года, но они не имели организованный характер, то есть не проводились под эгидой властей, а имели сумбурный характер-исходя из политической, экономической обстановки и других ситуации местного или регионального значения.

  Число таких семей, которым угрожала неизбежная опасность, могло, как полагал Паскевич, простираться до десяти тысяч

  Датой начала переселения Греков Цалки с уверенности можно назвать 31 Августа 1829 года

“Удостойте, Всемилостивейший Государь,– списал Паскевич императору Николаю,– обратить милосердное внимание Ваше на сии несчастные жертвы и не допустите совершиться, чтобы самовластие оттоманов мстило им за ту привязанность, какую оказали они России”.

И действительно, после Адрианопольского (2 Сентября 1829г.) договора, по которому завоевание у Турции на Восточном Фронте территории, за исключением часты Ахалцихского пашалига, возвращались обратно Порту.

 13-ий пункт Адрианопольского договора предусматривал двухсторонний обмен христианского (из Турции) и магометанского (с Кавказа) населения в течении 18 месяцев, начиная с 2 Сентября 1829 г., Хотя и договор предусматривал гарантии по проживанию и свободному передвижению христианского населения, оставаться там было крайне небезопасно. С каждым днем с большей резкостью обнаруживалась ненависть мусульман, и число жертв их дикого фанатизма росло. И не без основания. В Баязете, Карсе, Арзеруме, Бейбурте и Гюмюш-Хане – везде, где появлялись русские знамена, армяне и греки разрывали свои вековые отношения с турками и сотнями вступали в русскую армию.

Пока христиане видели в Турции Русских, их ничто еще не побуждало к оставлению родины, и пока значительная часть русских войск зимовала в завоеванных провинциях, они могли оставаться совершенно спокойными.

  Но весть, что русские с наступлением весны должны очистить завоеванный край, как электрический удар, поразила все христианское население и с тревогой смотрели на будущее, когда покровители покинут край; по этому с нетерпением ждали денежной помощи, как им обещали, чтобы двинуться в путь. Многие отказывались даже от всякого пособия и только просили позволения теперь же переселиться в Россию.

    Число семей, которым угрожала неизбежная опасность, могло, как полагал Паскевич, достигнуть до десяти тысяч, и он предполагал отвести под их поселение земли в Грузии и в Армянской области, а в случае крайности даже и за Кавказской линией. Паскевич не боялся издержек, у него имелось до ста тысяч червонцев, которые были отпущены в его распоряжение для привлечения на русскую сторону курдов, и остались почти неизрасходованными.

  Тем временем, из многих населённых пунктах Гюмюш-хане и Байбурта выбранные представители, не дожидаясь разрешение военного командования, отправились для просмотра и выбора мест для дальнейшего переселения. Невзирая на все трудности,  которые их ожидали  из-за наступающей суровой зимы и опасения от нападения различных "летучих" шаек грабителей на пути следствия, на свой страх и риск, они двинулись в сторону Грузии примкнувшимся к почтовым обозам русских следующих в Тифлис.   

      Чтобы как можно лучше организовать это дело, Паскевич дал указание гражданскому губернатору (Предписание гр. Паскевича к гражданскому губернатору от 3 декабря 1829 г) учредит в Тифлисе Особый Комитет по переселению. Ответственым по переселению назначил генерал-лейтенанта Панкратьева.  Комитет должен был руководствоваться общими правилами, которые утвердил сам Паскевич. (нужно сказать, что этот комитет чрезвычайно заботливо отнесся к своей задаче.) Общие правила состояли из тринадцати пунктов :

 1. ......обоснование создания комитета;

 2. сроки действия комитета - до полного переселения и окончательного водворения на постоянное место жительство переселенцев;

 3. поиск мест для заселения переселенцев- собрание и уточнение сведении о пустопорожних казённых землях;

 4. Разделение всех переселенцев на три категории: к первой из них были отнесены люди, принадлежавшие к торговому сословию, ко второй – мастеровые или занимавшиеся какими-нибудь ремеслами и промыслами, и наконец, к третьей – хлебопашцы или поселяне.

 5. ……………………………………………….

 6. Поселить виходцев из Турции целыми селениями, так как они жили на территории Турции;

 7. Обеспечить переселенцев в достаточном количестве землями, каждое селение по числу семей и каждую семью по числу душ, пологая на каждого 8 дней пахания;

  8. Поселить всех исключительно на казённых землях. В случае нехватки таких, комитет должен был найти или церковные,  или руководствуясь положением  " Высочайшем утвержденным от 22-го октября 1819 года о принятие помещиками в Грузии поселенцев выходящих из-за границы и о водворении их на собственных землях", -  помещичье земли.

 9. Определит для нов прибивших льготы:

 -на три года от земских повинностей и

- на шесть лет от платежа казённых податей;

 10. Избежение смешивания христианских селении с мусульманскими

 11. Обеспечить переселенцев.для обработки участков 20-ю волами и двумя плугами на десятке семей

 12. Определит сумму в 25 рублей серебром для каждой нуждающейся семьи

 13. ……………………………………………………….

   Было обращено также внимание на то, чтобы хлебопашцев поселять целыми селами, как они жили на родине, а при невозможности этого, по крайней мере в ближайшем соседстве.

  Постепенно расширяя круг своей деятельности, Комитет пошел еще далее и предложил поручить новых переселенцев в заведование особых офицеров, которые, до окончательного устройства их, остались бы над ними вроде приставов и служили бы посредниками между ними и местным начальством, которое, как деликатно выразился комитет, “всегда обременено многими другими предметами и потому едва ли будет иметь о них совершенную заботливость”.

 Таким образом теоретически переселенческий вопрос был вполне подготовлен комитетом; оставалось осуществить его на практике.

 После получения Позволение Его Величества Николай Первого (сентябрь 1829 г), тотчас же тысячи семей, несмотря на суровую зиму, тронулись в сторону Тифлиса. Из Арзерума вышло тогда около пятисот душ греков*, но из Карса сразу отправилось не менее двух с половиной тысяч семейств армян. (их всех водворили близ Алагеза в Помбакской дистанции, или в окрестностях Гумр и в Дорийской степи), а грекам разрешили добраться до с.Цинцкаро к своим соотечественникам, которые там жилы еще с 1813 г. По архивным  данним из Гюмюш-хане тогда выехало 28 семей к ним присоидинились 32 семей из Меден (всего 390 душ) и 31 семей ещё по дороге из Байбуртских сёл и до Карса. На месте (в Цинцкаро) 15 октября 1829 года дошли 534 человек. Чтобы не были в тягость местным жительям им дали субсидии ввиде провиантов и денежние пособие..    

 Перезимовав там в Марте месяце 30 года они отправилис в Цалке предворительно отправив туда своих представителей для выбора места для поселени. Этим местом оказалось поселение Кечет** с наиболее хорошо сохранившимся развалинами землянок и некоторими постройками для строителей дороги Гуниа-Кала –Манглиси 1824 года. Добралис до Бешташени по одным данным 85 семей (502 душ), по другим 86 семей (541 душ)       

 С наступлением весны должны были тронуться в путь баязетские Армяне, и тогда же должно было начаться общее переселение христиан, так как по выходе русских войск из пределов Османской империи им оставаться в ней было бы уже небезопасно. Архивными данными подтверждается что только лишь из Арзерума переселились в пределы Грузии более  90-95 тыс. армян и 4-6 тыс греков.  Армян поселили в основном в Ахалцихе и около 100-120 семей в Ахалкалаки, а греков отправили на Цалке..    

  Маршрут этой второй группы вышедших весной 1830 был такой : –из Арзерума до Карса шли вместе, а там армян отправляли на север  мимо  озера Чилдыр в сторону Ахалцихе, а греки продолжали путь до Гюмри и далее сворачивали в сторону Цалки проходя через Башкичет (Дманиси) и по  дороге проложенному ещё в 1824 году (Башкичет – Цалкслая крепость), добирались до пределы Цалки а именно до Бешташени где после 14 дневного карантина отправлялись по избранным заранее местам; это были, как обычно, развалины старых грузинских сёл.  (см. Схему 3).

   Несколько десятков семей Гюмюшханских  греков из этой (второй) группы не имея своих транспортных средств- арб, вынуждены были следовать из Карса и далее с многочисленными армянскими обозами в сторону Ахалцихе и доходя до местности озера Фока часть из них спускалась в сторону Цалки а другая часть продолжала пут вместе с армянами.  
  Переселение длилась три-четыре месяца и была такой интенсивной и многочисленной что перепутала все планы приёмной комиссии. Первоначально цалкская низменность было рассчитано для поселения только греков, но уже с конца июня начали переселятся самовольно из Ахалцихе армяне мотивируя свои действия нехваткой земли в этом регионе. На самом деле, местные турки, таракама и другие народи магометане убегавшие и оставляя своё жильё в эти края, из за страха перед русскими,  начали возвращаться в свой дома или требовать компенсации.   Сперва  переселились 190 семей Армян на Цалкслий карантин и изъявили желание поселится вокруг крепости. За самовольный уход армян из Ахалцихского санджака строго предупредили тамошнее военное начальство, но разными уловками довольно большое количество их семей смогли перебраться на Цалку. В конце концов Русское начальство  смирилась с этим явлением- “ Армяне совершили этот самовольный поступок из-за недостатка хлеба в Ахалцихе- армяне на Цалке не будут теперь голодать”

”

   Всего в окрестностях Цалки за этот период (Снтябрь1829- Февраль1931гг.) поселилис 642 семьей: - 532 землевладельцев,  88 горожан, 4 чиновников, 27 духовного сословия. В 31 деревнях (13 армянских и 18 греческих) заселились 4119 человек.

 Вместе с старожилами по всему Цалкскому округу к концу 1832 года проживало 1193 семей, или 7873 душ обоего пола.  

* переселение греков, единственных рудокопов в этой стране (Турции), ставило на карту интересы чисто государственные, так как с их удалением богатейшие серебряные и медные рудники в Гюмюш-Хане и Бейбурте оставались в руках турецкого правительства мертвым капиталом. И гюмюшханинцы, понимая это, спешили спасать только жизнь, покидая на произвол врагов все достояние, нажитое трудами целых поколений. К этому нужно прибавить, что в гористом Гюмюш-Хане жители не держат арб, а греки не имели у себя даже вьючного скота, и трудный путь пришлось совершить пешком, ночуя под открытым небом, над страшными пропастями; мужчины шли навьюченные разным скарбом, который могли только забрать, матери несли на руках малюток. И, глядя на эту печальную картину переселения, невольно приходили на память слова святого Евангелия: “Молитесь, чтобы бегство ваше не случилось зимою

    Στο ξεκίνημα  της  Πρώτης  προσφυγιάς    ή 

(στην Αρχή μετανάστευσης ––αρχή προσφυγιάς –μετανάστευσης,  στις  ρίζες της μετανάστευσης)

Η αρχή της προσφυγιάς  (μετανάστευσης) των Ελλήνων  της  Ανατολής   από το Πόρτο  (Οθωμανικό  Σουλτανάτο)

Οπός και να έχει οι Έλληνες της περιοχής της Τσάλκας  Γεωργίας   αποδεικνύονται  επίσημα με ντοκουμέντα   ως   Έλληνες  Προσφυγές   Πρώτης  Γενιάς  απ` τη Τουρκία  (ή Πόρτο –οπός ονομαζόταν τότε  η σημερινή Τουρκία) στης  αρχές  του 19-ο αιώνα.  Μέχρι αυτά τα γεγονότα υπήρχαν άλλες  ποιο μικρής  κλίμακας  μετανάστευση  οπός στα Μετάλλια της Αλαβερδής  και Αχταλάς  από Αργιροπολη και Μαδαν του Πασσαλικ   Αρζερουμ   στα  χρόνια  1763-1785μετά  από επίσημη  πρόσκληση του  Γεωργιανού βασιλιά  Ερεκλέ Β΄– αλλά  επίσημα πρώτη  φυγή  ήταν αυτί  των Ελλήνων της Τσάλκας.

Αυτά τα γεγονότα συνδέονται σθεναρά  με τον Ρώσο-Τουρκικό   πόλεμο  του 1828-1829.  Προκειμένου να κατανοήσουμε καλύτερα  την  κατάσταση που ήταν κατά την εποχή της προσφυγιάς  των Ελλήνων  της  Ανατολικής Τουρκιάς στην Τσάλκα της  Γεωργίας , ας στραφούμε προς  τα έγγραφα  που δημοσιεύθηκαν στη Τιφλίδα  στο  τέλος   του 19-ο αιώνα:

--Στις 12 Αυγούστου 1829 ( δηλαδή στις 25 Αυγούστου με Υ. η.), ο στρατάρχης  Κόμης Πασκεβιτσ (Paskevich) προσωπικά  έδωσε  στον  συνταγματάρχη Ζινοβιεβ  την εντολή να καταλάβει  την  πόλη  Γιουμουσ-Χανε (Αργιρόπολυ-  επαρχία Χαλδεια) , η οποία ήταν μόλις στα εβδομήντα πέντε βερστα από τη Τραπεζούντα και ήταν γνωστό και διάσημο στην περιοχή για πλούσια μεταλλεία, στα οποία εργάζονταν αποκλειστικά μόνο  Έλληνες … Ως εκ τούτου, ο χριστιανικός  πληθυσμός  στο Γιουμουσ-Χανε ήταν  πολύ σημαντικός, και υπήρχε επίσης  και  μια έδρα Ελληνικής  μητρόπολης (μια  από τις έξι της Τραπεζούντας).

 Το αρχηγείο του αρχιστρατήγου τότε είχε την έδρα της στη τοποθεσία πλησίον της  πύλης Μπα΄ι΄πουρτ, 35 βερστα δυτικά του Αρζερούμ.

Ο δρόμος  προς τον Γκιουμούσ- Χανε: - ξεκινώντας με την πεδιάδα, εισέρχεται στο φαράγγι και γίνεται τόσο δύσκολος που, σύμφωνα με τον κόμη Zinoviεβ, «-ξεπερνά κάθε  περιγραφή». Σχεδόν καθ 'όλη τη διάρκεια του δρόμου, ειδικά σε μερικά σημεία, ήταν αδύνατο να οδηγήσουν καν τα άλογα  ακόμα και οι μουσουλμάνοι του Καυκάσου, συνηθισμένοι στα βουνά, αποβιβάστηκαν, σέρνοντας τα άλογα τους από χαλινάρια ….. . Μπροστά στο πέρασμα, καταλαμβάνοντας την κορυφή του Γκιαούρ-Δαγη, οχυρώθηκε  μια απόσπασμα ανιχνεύσεις  του εχθρού. Το ιππικό που προχώρησε προς τα εμπρός  γρήγορα τους διώξε μακριά και ακολουθώντας τους δεκαεπτά βερστα , αιχμαλώτισε  αρκετούς απ` αυτούς. . Εν τω μεταξύ έπεσε το βράδυ, και η Αποστολή προχωρούσε το δρόμο προς  τα εμπρός  σχεδόν στα τυφλά  γιατί  ήταν  αδύνατων   να σταματήσει  στο μονοπάτι  που  κρεμόταν πάνω από την άβυσσο. Τελικά βρήκαν μια μικρή άνοιγμα στο μονοπάτι και  όλη η στρατιά πέρασε τη νύχτα σε αυτό το τόπο, στυφόμενη ένας πάνω στον άλλον.    …σε ένα στενό σωρό.

 "Με την αυγή της 13ης (26 Γ.Η.)  Αυγούστου προχώρησαν. Πέντε ή έξι βερστια    έμεναν να φτάσουν  στο Γιουμουσ-Χανε και τότε ξαφνικά  εμφανίστηκε μια επίσημη πομπή στο δρόμο: Ο ελληνικός εκκλησιαστικώς κλήρος με Λάβαρα και Εικόνες, συνοδευόμενος από ένα πλήρως κόσμο (ολόκληρη μάζα ανθρώπων), πήγε να τους συναντήσει,  γεμίζοντας τον αέρα του περίγυρο  χώρο  με λαλιές  άπω  ιερών  ύμνων και  ψαλμών  στην            Αρχαία ελληνική διάλεκτο. Μετά από μια σύντομη προσευχή  τα κλειδιά της πόλης παραδόθηκαν στον κόμη Ζiνoβιεβ  (Zinoviev) από τον ίδιο τον Μητροπολίτη.

  Πόσο συγκινητικό  και  πόσο συγκλονιστικό  ήταν αυτή η εικόνα της αδελφικής συνάντησης  δύο  συναφών  πιστών  λαών σε μακρινή μουσουλμανική  χώρα, όπου για τόσες  αιώνες  οι Ψαλμοί  δεν  είχαν  ακουστεί.».

 Στη μέση της άγριας φύσης,  η  Γιουμουσ-Χανε όποια  βυθιζόταν  σε  χοντρά οπωροφόρα δέντρα  και  αμπελώνες,  έκανε την  πιο  ευχάριστη εντύπωση.  Η  πόλη ήταν  μεγάλη, όμορφη,  με κτίσματα  σπίτια κυρίως ευρωπαϊκής  αρχιτεκτονικής,  αλά  χτίστηκε σε ένα  τόσο  ορεινό τοπίο  που οι κάτοικοι δεν  κρατούσαν  καθόλου  φορτάμαξες  ή αβγά,  επειδή  δεν μπορούσαν  αυτά  να  χρησιμοποιηθούν στη  καθημερινή  εγχώρια  ζωή τους.   Ακόμη  και  στην  περιοχή γύρω  από την  πόλη δεν  βρέθηκε  κατάλληλος   χώρος για  στρατόπεδο,  και  ο  στρατός    τοποθετιέται αναγκαστικά μαζί  με τους  κατοίκους:  το  πεζικό  στα  σπίτια  και  το  ιππικό κατέλαβε  τους  κήπους.

 Τα τουρκικά στρατεύματα  που είχαν  καταλάβει  τον Γκούμουχ-Χανε  έφυγαν  από εκεί  λίγες  μόνο ώρες  πριν από  την  άφιξη  των  Ρώσων. Οι μουσουλμάνοι  κάτοικοι  έφυγαν μετά  από  αυτούς,  προ-λεηλατώντας   τα σπίτια των χριστιανών,  προσβάλλουν  τις γυναίκες  και  δολοφονούν πολλούς ανθρώπους  που  προσπάθησαν  να στραφούν  στην αυτοάμυνα. Όλες  αυτές  οι  φρενίτιδες  σταμάτησαν μόνο με  την  έλευση  εμφάνιση  του Ρωσικού ιππικού,  ο οποίος έσπευσε να διαλύσει  τους  ληστές.  Η ιδιωτική  ιδιοκτησία των δραπετών  Μωαμεθανών  παρέμεινε  απαραβίαστη  και  τα σπίτια και τα καταστήματα  τους  ήταν  προσεκτικά σφραγισμένα.

Η ρωσική κατοχή της πόλης συνέπεσε με την γιορτή της  Κοίμησης  της  Θεοτόκου και η επίσημη λειτουργία έγινε στον Καθεδρικό ναό στις  15 Αυγούστου (28).  Αρχαία,  με μαυρισμένες εικόνες  Ναός,  το μεγαλοπρεπές  υπουργείο των  μητροπολιτικών, ελληνικών μελωδιών,  που σωθήκαν  εδώ  σχεδόν από τις πρώτες εποχές του χριστιανισμού,  γεμίζει τις  καρδιές  των  παρόντων  με  μια αίσθηση  ανεξήγητης  έκστασης. Για πρώτη φορά μετά τις  τετραμηνίες  εκστρατείες,  ανάμεσα στα απομακρυσμένα  βουνά  Ρώσοι  στρατιώτες προσευχόταν  στα  τείχη  της  ορθόδοξης  εκκλησίας, περιβαλλόμενοι από μεγάλο αριθμό πιστού πληθυσμού τους.  Και ο σεβάσμιος  μητροπολίτης,  γονάτισε στα γόνατά του, διαβάζοντας  τις  προσευχές των ευχαριστιών, και ο κλήρος  και  όλος ο κόσμος φώναζε  με χαρούμενα δάκρυα.  Δεν  γνωρίζοντας καν ελάχιστα  από  πολιτική,  τους  φάνηκε ότι  η  ώρα  της  απελευθέρωσής  τους  είχε  χτυπήσει, και ότι, υπό την προστασία των ρωσικών ξιφολογχών, αιώνες  ευτυχίας  και  ευημερίας  θα ξεκινούσαν τώρα  γι 'αυτούς. Η βροντή του πυροβολικού, που ανακοίνωσε τα πετρώματα της ερήμου κατά τη διάρκεια της διακήρυξης του ρωσικού αυτοκράτορα για πολλά χρόνια, φάνηκε να τσιμπάει αυτές τις λαμπρές ελπίδες στον λαό και όλοι πήγαν στο σπίτι ευτυχισμένοι και χαρούμενοι.

 Αλλά η ώρα της θλίψης, του φόβου και της γενικότερης  καταστροφής των ανθρώπων ήδη βρισκόταν στην προαύλιο της   πόλης. Το βράδυ ο ταχυμεταφοράς  έφτασε και έφερε τον κόμη  Ζμόβιεβ  μια διατάξει  να φύγει  από το Γκουμούζ- Χανε  και  να υποχωρήσει στο Μπαλαχόρ. (Το χωριό βρισκόταν σε μισό δρόμο για το Μπαί΄μπουρτ (Bayburt), στο σταυροδρόμι  προς  το  Γουμουσ-Χανε  Gumush-Khan και  στο άλλο προς την Τραπεζούντα). Είναι αδύνατο να περιγράψουμε την τεράστια εντύπωση που έκαναν αυτά  τα νέα στους κατοίκους. Η θλίψη των Χριστιανών ήταν απροσδιόριστη. Ο Μητροπολίτης, ο οποίος διατήρησε περισσότερο από άλλους την παρουσία του πνεύματος,  ζήτησε από τον αρχηγό εν` ονόματι  ολόκληρης της  πόλης  να μην τους  εγκαταλείψει  και  τους  αφήνει  για εκδίκηση στα χέρια  των Λαζων.. Αλλά με όλη την σεβασμό  προς στους  χριστιανούς  και επιθυμία να τους  συντηρήσει, ο Πασκέβιτς  έπρεπε να υπακούσει στη σημασία των στρατιωτικών παραμέτρων και το μόνο που μπορούσε να κάνει υπέρ της πόλης ήταν να παρατείνει  την παραμονή της  αποχώρησης από  Γκιουμούσ-Χανε  για δύο ακόμη ημέρες.

 Αρκετές  δεκάδες  αστικές  οικογένειες  προσφέρθηκαν  εθελοντικά να ακολουθήσουν  τα Ρωσικά  στρατεύματα, αλλά οι  περισσότεροι δεν ήξεραν  τι  να αποφασίσουν:  αφενός, φοβήθηκαν από την αβεβαιότητα του μέλλοντος, από την άλλη, η  εκδίκηση των Τούρκων που προέκυψε από τα γεγονότα  ήταν  ένα τρομερό φάντασμα  και  ή  ο  απομένοντας λιγοστός  χρόνος  τους  εμπόδιζε να προετοιμαστούν  για την φυγή . Ο Μητροπολίτης αψηφώντας την επικινδυνότητα της  κατάστασης του,  ως  καλός  βοσκός,  αποφάσισε  να μοιραστεί  την  τύχη των υπολοίπων κατοίκων. Η φροντίδα για την ευημερία του  λαού τον ώθησε να πάει στο τουρκικό στρατόπεδο και  να τους  πει ότι οι Ρώσοι πήραν μαζί τους  με ζόρι  πολλούς  πολίτες  και  ότι οι άλλοι  ζήτησαν προστασία και προστασία από τον Σερασκιρ. Ο κόμης Ζινοβιεβ  ενέκρινε αυτή την απόφαση και το ταξίδι του Μητροπολίτη,  ελπίζοντας  ότι μια  τέτοια  πράξη  σε κάποιο βαθμό  θα  αποδυνάμωνε τη φρίκη της  εκδίκησης.

Την  δέκατη όγδοη ημέρα του Αυγούστου 1829 (31 Γ.Η.)   το πρωί ο  Ζινοβιεβ   συνόδευσε μια συνοδεία μεταναστών από την πόλη κάτω από το κάλυμμα του ιππικού και στο λυκόφως  τους  ακολούθησε και  το  πεζικό. Η φήμη ότι οι Ρώσοι φεύγουν από τον Γκούμους-Χανε  την ίδια μέρα έφτασε στον Σερασκιρ της  Αρζερουμ (seraskir), και το βράδυ τα στρατεύματά του ήταν ήδη εννέα βερστα  (versts) από την πόλη. Η προχωρημένη τουρκική απόσπασμα έφτασε ακόμα πιο κοντά. Η νύχτα όμως πέρασε ήρεμα. ο εχθρός δεν ακολούθησε και ο Κόμης Ζιμοβιεβ  την επόμενη μέρα συνδέθηκε με τον Πασκέβιτς στο Μπαλαχόρ. Σε δύο μέρες και συγκεκριμένα στις  20 Αυγούστου  (2 Σεπτ. με Γ.η.), 32 οικογένειες  από την Μαδαν (Madan) εντάχθηκαν στον στρατόπεδο σε 28 οικογένειες προσφύγων της  Αργυρόπολης.

Κατά την διατάξεις  κατεύθυνση του Στρατάρχη  Paskevich, σε όλους τους  είχαν  διατεθεί  τρόφιμα για γεύματα τριών ημερών,  επίσης  λόγω  της  απουσίας  μεταφορικών μέσων  είχαν  διατεθεί  13 αμαξάκια  σ` αυτούς  εξαντλημένους   κατάκοπος από τα αδιάβατα  περάσματα ποταμών  και  ορεινά μονοπάτια. Μετά διήμερη διάλειμμα  στην Αρζερουμ συνέχισαν το δρόμο προς τη Καρς και μετέπειτα στη Γιουμρη  Έφτασαν στο Τσιντσκαρο μετά της μεγάλες περιπέτειες που βιώσανε στην πορεία και  14 ήμεροι  Καραντίνα στη Γιουμρι στης 15 με 20 Οκτάωρου του 1829.

 το Σιμωνιτς